О суровых нравах и нелегкой жизни до Билибина и Дальстроя

Лотошная промывка / Фото: из архива Ивана Паникарова

95 лет назад, 4 июля 1928 года, на охотском побережье высадилась Первая Колымская геологоразведочная экспедиция. Вскоре 20 человек под руководством Юрия Билибина навсегда вписали себя в историю как первооткрывателей магаданского золота. Однако стоит понимать, что еще задолго до смелых билибинских прогнозов и их научного подтверждения слухи о богатстве северного края привлекали многих авантюристов – отчаянных вольных старателей, о которых и будет наш сегодняшний рассказ.

ЛЕД И КАМНИ

Прежде всего, отметим, что к началу XX века Колыма представлялась миру как огромная безжизненная территория, о которой знали меньше, чем об Антарктиде. Она не вызывала интереса ни у властей Российской Империи, ни у крупных дельцов, ни у иностранного капитала. Тем не менее, золотая лихорадка на Аляске и в северной Канаде привела к поискам и на востоке России. Золото в незначительных количествах стали добывать на Чукотке, Сахалине и охотском побережье, но изысканиям в глубине континента мешали климат, бездорожье и низкая заселенность края.

Когда речь заходит о первых энтузиастах, известный советский геолог Борис Вронский называет имя Юрия Яновича Розенфельда. Эстонец по национальности в 1908 году был послан благовещенским купцом Шустовым искать удобные пути сообщения между охотским побережьем и Колымой.

«В течение нескольких лет энергичный Розенфельд вел эти поиски, одновременно выясняя экономические возможности края. С проводником или совершенно один бродил он по огромной пустынной территории, ведя первобытный образ жизни, пешком, на конях и на плотах преодолевая многокилометровые пространства, – пишет Вронский в своей книге «На золотой Колыме: Воспоминания геолога». – Розенфельд был уверен, что в недрах этой огромной территории таятся неисчерпаемые богатства, хотя, по официальным данным, здесь, кроме камней и льда, ничего не может быть».

Примерно в то же время золото искали и опытные старатели — татары Сафи Гайфуллин и Бари Шафигуллин по прозвищу «Бориска», позднее к ним присоединился ольский мещанин Михаил Канов. В 1914 году в Охотске все они объединились под началом Розенфельда и отправились на Колыму, где исследовали ее притоки Буюнду и Джегдян. Опробовать местные жилы им не удалось, но промывка на реках показала мельчайшие частички металла, что уверило Розенфельда в их золотоносности. Жилы он назвал Гореловскими. Почувствовав близость богатства, Канов и Бориска решили остаться на зиму в верховьях Буюнды и заняться разведкой. А Розенфельд с Гайфуллиным вернулись в Ямск, где только тогда узнали о начавшейся Первой Мировой войне. Зимой последнему пришлось на оленях отправиться за товарищами, ведь оба подлежали мобилизации. И если Канов подчинился, то Бориска категорически отказался уходить.

- Воевать не хочу. Буду искать золото. Либо найду его, либо умру в тайге, - так Бориска остался один.

НАЕДИНЕ С ТАЙГОЙ

Разведочный барак / Фото: из книги Бориса Вронского

Зиму татарин провел в небольшом бараке, который успел выстроить вместе с Кановым, а когда пройденные в нескольких местах шурфы оказались пусты, он отправился вверх по Колыме и добрался до ее правого притока - Среднекана. В нижнем течении он построил новый барак и начал разведку. В месте, названном позднее «ключ Борискин», наш герой обнаружил хорошее золото, которым, однако, не сумел воспользоваться.

Поздней осенью 1916 года заброшенный барак Бориски обнаружили якуты. Там никого не было, хотя нашлись продукты, и даже на грубо сколоченном столе еще лежала недоеденная лепешка.

Позже следы привели гостей к шурфу, на краю которого сидел полусогнутым мертвый Бориска. Лицо его было припорошено снегом, одна нога полуразута. Видно, смерть застигла старателя, когда он переобувался. Все его снаряжение состояло из топора, сильно сработанного кайла, деревянного лотка и двух консервных банок – котелка и кружки. Что самое главное, при нем нашли мешочек с золотом, так что цели своей Бориска все-таки достиг. Якуты похоронили старателя в том самом шурфе, который он вырыл своими руками.

Интересный факт: позднее на этом участке был организован прииск Борискин с очень хорошим золотом. При добыче экскаватор случайно подхватил тело татарина, и его похоронили еще раз, на новом месте, где уже точно не потревожат.

УПОРСТВО И УДАЧА

Фото: Archive Collection / Legion-media

После смерти Бориски слухи о найденном им золоте стали быстро распространяться. А его соратник Розенфельд всеми силами искал спонсоров для разработки своих Гореловских жил, но на фоне Первой Мировой и последующей Гражданской войн так ничего и не добился.

А между тем по всей огромной территории уже бродили вольные старатели, тайно и бесконтрольно моющие золото и переправляющие его скупщикам за рубежом. На диких тропах старателей часто грабили и убивали. А во время Гражданской разным сторонам случалось реквизировать друг у друга золото колымского происхождения.

Едва на Дальнем Востоке установилось относительное спокойствие, продолжить дело Бориски решил и его товарищ Гайфуллин. В 1923 году он объединился с золотоискателем Филиппом Поликарповым и вновь исследовал верховья Буюнды, но безрезультатно, а по возвращении из тайги татарина вовсе арестовали за какие-то прошлые связи с белогвардейцами. Но он успел уверить Поликарпова, что где-то в тех глухих местах сокрыты настоящие сокровища, и воодушевленный энтузиаст продолжил поиски. Весной 1924 года он в одиночку добрался до верховьев Среднекана, где, питаясь кореньями, ягодой, рыбой и случайной дичью, таки находил столь желанный металл. Пробы показывали, что количество знаков золота растет, но найти «стоящее» золото тогда не хватило сил. Только в 1926 году, заручившись поддержкой уже знакомого нам ольчанина Канова, который стал при новой власти уважаемым человеком, Поликарпов повторил экспедицию на Среднекан и обнаружил на ключе Безымянном хорошее золото, а также установил его присутствие в нижнем течении реки. Это была победа.

«В 1927 году Поликарпов с небольшой группой старателей добирается до Среднекана и приступает к промывке на найденном год назад участке. Это была первая на Колыме артель старателей-хищников, сумевшая добраться до богатого золота и хорошо заработать, - пишет Вронский. – Недостаток продовольствия заставил артель вернуться в Олу. Здесь Поликарпов узнал, что территория, на которой он нашел золото, закреплена за государственной организацией «Союззолото».

Действительно, к 1927 году окрепшая советская власть решила взять добычу под контроль, обуздать старательство и прекратить вывоз металла из страны. Благо, Поликарпов был человеком практичным, передал все свои сведения за вознаграждение в 10 тысяч рублей и согласился работать в «Союззолоте» как горный смотритель. На основе его данных в следующем 1928 году и была сформирована экспедиция Билибина.

ЗАКАТ ЭПОХИ

Участники Первой колымской экспедиции. Юрий Билибин в центре. 1929 год / Фото: historyrussia.org

К моменту прибытия группы Билибина в Олу, поселок уже полнился авантюристами, что в новом приступе золотой лихорадки рвались на Среднекан.

«Население и старатели встретили экспедицию неприветливо. На Среднекане добывали золото несколько артелей, которые никому его не сдавали. У жителей Олы они закупали продовольствие, расплачиваясь золотым песком, который те перепродавали командам японских и китайских пароходов: снабжение Охотского побережья проводилось тогда на зафрахтованных Совторгфлотом иностранных пароходах. А на экспедицию смотрели как на госорганизацию, которая положит конец вольной жизни», — пишет Вронский.

Прибыв к устью Безымянного, Билибин увидел ископанную землю и работу без всякой системы. Его группа возвела барак и начала разведку. Хотя старатели сначала относились к экспедиции враждебно, убедившись, что у нее свои задачи, связанные с поисками золота, они стали обращаться за советом.

В конце сентября на место прибыл управляющий Среднеканской конторой «Союззолота» Оглоблин, вместе с Поликарповым и группой старателей. Он сообщил о том, что вся территория от Буюнды до Бахапчи закреплена за «Союззолотом» и, начиная с 9 октября 1928 года, металл нужно сдавать в контору: 1 рубль 13 копеек за грамм. Негодованию старателей не было предела, но пришлось подчиниться. Рано или поздно это должно было произойти. Вскоре исследования Билибина приведут к созданию Дальстроя и концу золотой вольницы на колымской земле.

В заключении же хочется рассказать о судьбе человека, с которого мы начали, — Юрия Розенфельда. Ведь об описанных им еще до революции Гореловских жилах вспомнили как раз в Дальстрое и предложили приехать ему на Колыму. Розенфельд согласился и летом 1934 года повел геологов к нужному месту, однако, к собственному удивлению, обнаружил совершенно другой ландшафт, а прекрасные на вид штуфы показали полное отсутствие золота. Пришлось заявить, что либо жилы за эти годы изменились до неузнаваемости, либо он не сумел их отыскать. Это вызвало подозрения в мистификации и злостной утайке данных о месторождении. Розенфельда осудили на 5 лет трудовых лагерей.

После освобождения он остался работать коллектором в Оротукане, но одним зимним вечером просто не вернулся домой. Через несколько дней тело нашли под небольшим дорожным мостиком недалеко от поселка. Неизвестные убили и раздели его. Так трагически погиб этот авантюрист, у которого было много веры и мало фактов.

ОТМЕТИМ

Место высадки Первой Колымской геологоразведочной экспедиции / Фото: архив «МП»

Это шестой из десяти рассказов цикла «Легенды Колымы», посвященного незаслуженно забытым страницам истории края и 70-летию Магаданской области.

Иные материалы цикла

• В феврале мы рассказали о том, как наша территория переживала суровые годы Гражданской войны и власти лихих бандитов есаула Бочкарева.
• В марте мы вспомнили о покорявших неприветливые колымские небеса полярных летчиках, ставших за отвагу и спасение людей в суровых северных условиях первыми Героями Советского Союза.
• В апреле рассказали о долгом и опасном пути в Магадан знаменитого Сталинского каравана, равно как и о трудовом подвиге принимавших его колымчан.
• В мае напомнили о том, как стихия чуть не уничтожила в бухте Нагаева целую бригаду подводных лодок.
• В июне поведали о последней битве Гражданской войны, проходившей именно на охотском побережье.
• В августе вспоминали подвиг наших земляков во время войны с Японской империей, на Сахалине, Курилах и в Корее.
• В сентябре же затронули тему первых на Колыме железных дорог, ныне утерянных навсегда.
• В октябре рассказали о смелом решении сделать одно из старейших кладбищ Магадана местом для исторических экскурсий.
• В ноябре же завершили цикл историей строительства театра имени Горького, который изначально должен был выглядеть совершенно иначе.